1 Нынешнего поколения раньше, прежнего поколения позже, в глубине великого леса сирота – охотник Панюгеш жил, оказывается. Вскормившего отца не знал, родившей и вскормившей матери не знал, оказывается.
От отца всего одно ружьишко осталось, оказывается. Брошенный, покинутый жил. Никто его не знал, он сам тоже никого не знал.
Каждый день зверя-птицу добывая, в лесу ходит. Из косуль, самых упитанных выбирая, стреляет. Из птиц самых лучших* выбирая, стреляет. Добытую пушнину* зверей* торговцам даром отдает. Как ни старается зверей-птиц добывать, остается бедняком, богатых же делает богатыми.
2 Однажды, отправившись на охоту, много чего поймал. Устав, вернулся. Немного поев, спать улегся, как мертвый, заснул. Рано утром проснувшись, лицо-руки помыл, зверя-птицу добывать стал собираться. (Сумочку) повесив [на плечо], взяв ружьишко, к двери подошел. Дверь хотел открыть – открыть невозможно, оказывается. «Эту мою дверь кто закрыл?» Посильнее толкнув, стал открывать. Начал открывать – дверь с трудом открывается.
3 Затем видит: вплотную к дверям белый змей, с четырьмя ногами* в шесть метров длиной белый змей, в шесть раз свернувшись, лежит. Это увидев, Панюгеш сильно испугался. Как речной тальник, задрожал. Шак, до нынешнего времени никогда так не боялся. В это время этот белый змей по-змеиному зашипел, по-человечески заговорил:
– Эзе, охотник Панюгеш, меня увидя, не пугайся, к тебе не со злом пришел, с хорошими мыслями пришел. С хорошим разговором, чтобы в хорошее место тебя увезти пришел ведь. Поскорее, меня не опасаясь, сюда выйди, поговорим.
4 Это услышавший Панюгеш, сердцем успокоившись, из своего дома вышел:
– Эзен, эзен, старый белый змей. Я зачем тебе понадобился, по какому делу пришел? – спросил
Белый змей стал говорить:
–Ты, Панюгеш, великий охотник, человек, у которого пуля на землю не падает. Потому, что ты мне очень нужен, за тобой пришел. Просить твоей помощи я пришел. Если ты мне поможешь, добром оплачу. А теперь, сев на меня верхом, смотри куда я тебя повезу. Что потом делать – сам увидишь.
5 Деваться [Панюгешу] некуда: если поперек пойдешь - хорошего не будет. Сел верхом на него.
– Теперь, Панюгеш, крепко закрой свои глаза, «открою-посмотрю» – говорить не вздумай. Когда я скажу, только тогда откроешь.
Глаза закрыл – змей со своего места рванулся так, будто [с корнем] его вырвал. Только в обоих ушах звенело. Подобно стреле полетели: великий ветер взыграл. Если сказать, что бежит, топота ног не слышно. Если сказать, что летит, –шума крыльев не слышно.
6 Мало ли - много ли времени прошло – змей остановился.
– Теперь, Панюгеш, глаза открой, вокруг осмотрись.
Панюгеш, глаза затем открыв, посмотрел, в какую же землю прибыл, какой земли достиг: и во сне не увидишь, и в мыслях не представишь!* Вокруг с твердой почвой широкая поляна видна.
7 Затем слышит: змей по-змеиному зашипел, по-человечески заговорил:
– Теперь ты, великий охотник Панюгеш, в кусты зайдя, спрячешься, ружье наизготовку держи. Если сейчас умирать, так умирать, если остаться [в живых], то остаться, – такая великая борьба начнется. С черным змеем в шесть метров длиной у нас великая борьба будет. Если в великой борьбе он станет побеждать – ты, прицелясь в его голову, выстрелишь. Хорошо прицелившись, выстрелишь, если вздумаешь выстрелить в другое место, то от твоей пули он не погибнет. Тогда ни тебя, ни меня не станет. Если в великой борьбе не моя победа будет – все равно хорошо тебе отплачу, – сказал.
8 Панюгеш, в кусты войдя, спрятался. В это время земля задрожала, небо загремело. Шестисаженной длины черный змей стрелой прилетел. Два холодных существа* друг к другу приблизились: по-змеиному зашипели, ужасные пасти открыли. Белый змей и черный змей с криком сражаться стали: если умирать, так умирать, если остаться в живых, так остаться – такая великая борьба, великая схватка началась.
9 Земля задрожала, верхушки деревьев закачались. Из-под ног пламя пышет, из двух глаз искры сыплются. Три дня, три ночи, не останавливаясь, боролись. Через три ночевки черный змей нашего белого змея к земле клонить стал, бить-топтать стал.
Наш Панке,* вспомнив, что говорил [змей], в голову черного змея прицелившись, выстрелил. Грохот из ружья раздался такой, что вершины гор накренились. Черной кровью харкая, черный змей по черной земле растянулся – издох. Там, где шла борьба двух змей, [земля] докрасна выгорела, так что до сорока лет траве, колыхаясь, не вырасти.
10 От великого схватки, от великой борьбы силы белого змея ушли – выдохся, оказывается. Белую голову подняв, по-змеиному зашипел, по-человечески заговорил:
– Угасающий мой огонь ты зажег, умирающего меня поднял, на славную землю вернул!. Меня спасший великий охотник Панюгеш, теперь, в мою землю придя, от моих родителей великий подарок получи, великую благодарность получи, эзе. Садись опять на меня верхом, попробую отвезти тебя в родную землю.
Панюгеш не мешкая* на белого змея сел, оба глаза [закрыв]: куда идет, куда придет – сам того не знает. Мало ли, много ли ехали – змей остановился, сказал:
– Эзе, душу мою спасший друг, открой глаза.
Панюгеш затем глаза открыл: громоздясь, (таскылы) поднялись – такое место было, оказывается. Журча, река течет - такое место было, оказывается.
Наливаясь, рожь растет, зеленея, зеленая трава растет, и молодые соловьи щебечут, оказывается. Синея, синие таскылы стоят. Высокие, выше синего неба деревья растут, оказывается.
11 Белый змей по-змеиному зашипел, по-человечески заговорил:
– Этот синий таскыл – место, в котором я родился-вырос, сейчас войдем в него. Там мой дом будет, моих отца-мать увидим. Мой отец очень злой, опасный змей, будь осторожен! Когда зайдем в мой дом, он будет лежать с левой стороны. Увидев тебя, он грозно зашипит, длинный язык выпустит, тебя хватать станет. Ты скажи:
– Что это с тобою, это что за дела происходят? Вот так за добро мое вы меня съесть собираетесь? В какое место ты привез меня, друг? – так скажешь.
– Какое добро ты нам сделал? – скажет. Ты стой молча. Затем я с ним поговорю. Узнав о том, что ты спас мою душу, он устыдится. Моя мать, так же как я, – белая змея. Она мягкая сердцем. Тебя со мной увидев, очень обрадуется, на стол поставит горшочек, будет нас угощать. Там змей, лягушек, червей полно будет, ты, брезгуя, не отказывайся, будешь эту еду есть. Затем арагу будут подавать – ты пей. Потом тебя станут одаривать: с ног до головы серебряными монетами будут засыпать – не бери, потом с ног до головы золотыми монетами будут засыпать – тоже не бери. Вокруг осмотрись: (на шкафу) потемневшая, грязная деревянная чашечка будет лежать – ее попросишь. В этой чашечке на всю твою жизнь бесконечное счастье будет. Смотри, моих слов не ослушайся.
12 Так, разговаривая, по синему таскылу поднялись. Не успели к средней двери подойти – железные двери распахнулись, они вошли в гору. Внутри синего таскыла такая же луна сверкает. Там внутри золотой дворец стоит. В золотой дворец вошли. [Там] на правой стороне желтый змей с холодной спиной лежит. Как увидел Панюгеша, страшную пасть открыл, длинный язык высунул, схватить его хочет.
– Что это с тобою? Что за беда ко мне пришла? За то, что я добро сделал, съесть меня собираетесь? За мое добро хотите меня уничтожить?
Желтый змей зашипел по-змеиному, заговорил по-человечески:
– Какое такое добро ты нам сделал?
Это услышав, белый змей, заговорил по-человечески:
– Абог, отец, с какими ты черными мыслями, злой, с желчной печенью?* До старости дожил – черные мысли не оставил. Это человек, мою душу спасший. Черный змей меня бы задавил, если бы не его выпущенная пуля. От им пущенной стрелы этот людей поедавший черный змей, черной кровью истекая, свалившись, умер, я же остался живым, отец! – говорил.
13 Это услышавший желтый змей, устыдившись, покраснел. Чуть ли под землю не провалился:
– О сынок, человеку, спасшему душу моего сына я подарю одну вещь, с которой у тебя ты всю жизнь еда-питье не кончится. Садись за золотой стол, нашего напитка испей, на наше угощение попробуй взглянуть! – сказал.
Из печи один горшочек вытащил, на стол поставил:
– Ешь, пей. На наше угощение посмотри.
14 Панюгеш к горшку подошел, затем, когда заглянул: не видевший – пусть увидит, не слышавший – пусть услышит! Лягушками, ящерицами, змеями, червями сваренными наполнен. Увидев это: «как угощаться?» – испугался. Будто бы ест, пьет – сам же в карман складывает. Заметил это белый змей – глазами стал его есть, с шипением заговорил:
– Так не поступай, мой друг, не прогневай моих родителей. Если так будешь поступать, то ничего не получишь!
Что поделаешь? Потом глаза зажмурил, один хвостик оторвал, попробовал съесть: такая вкусная еда была, оказывается, – чуть язык не проглотил! Так понравилась, что тут же весь горшок опростал, оголодавший желудок наполнил.
Старуха-змея обрадовалась, по-змеиному зашипела, по-человечески заговорила:
–Какой ты смышленый ребенок, нашей едой не побрезговал!
Второй горшок, взяла и поставила. Его опять съел, мигом опять съел.
15. Когда в третий раз, взяв, поставила, мигом опять все съел: показалось, что на всю жизнь наелся. Стал хозяев благодарить. Змеи начали уговаривать, с ног до головы серебряными монетами засыпали:
– Наш подарок прими, ведь ты нашего единственного ребенка спас – говорили.
– Пай, пай, почему я должен брать деньги? Зачем мне такой крупный подарок дарите, мои хорошие змеи? – сказал.
Потом с ног до головы золотыми монетами обсыпали.
– Больше не давайте, хорошие змеи. Если я не взял серебряные монеты, разве возьму золотые монеты? Не возьму!
– Че, если так, милый, чем бы тебя отблагодарить? Что тебе нужно, выбери и попроси, – сказали. – Пока не одарим подарком, не сможем отпустить! – сказали.
– Че, мои хорошие, если для вас так важно, то дайте мне деревянную чашечку, мне, охотнику, лучше, чем эта вещь, ничего не нужно! Да я и не стою большего. Если бы вы мне ее дали, то взял бы.
16 Это услышавшие змеи, старик со старухой в сторону поглядев, – заплакали, на него посмотрев, – опечалились:
– Деревянная чашка разве дороже нашего единственного сына? Прими ее, наш другой сын, – сказали.
Грязную черную чашку взяв, подали. Панюгеш в руки ее взял, стал благодарить. Со змеями состарившимися попрощался-поклонился. Белый змей Панюгеша на себя посадил – только в двух ушах зазвенело. Если сказать, что бежит, – топота ног не слышно. Если сказать, что летит, – шума крыльев не слышно. Куда Панюгеш идет – не знает, подобно стреле, летит, оказывается.
Потом смотрит: доехали до места великой борьбы. Здесь змей остановился, затем сказал:
– До этого места я тебя доставил, отсюда до своего места сам доберешься. Попрощавшись-поклонившись, белый змей развернулся, там-тут мелькнул: откуда шел – следы есть, куда ушел – нет следов. *
17 Панюгеш, сев на землю, думает: «Зачем я эту негодную грязную чашку взял, почему отказался от денег? Зачем я послушался совета змея? Он мне не брат-не сват. (Эк), пришедшее счастье я упустил, теперь откуда мне еще такое счастье придет. Абог, какой я глупый был!» Из подмышки чашку вытащив, стал рассматривать. «Эта грязная чашка зачем была мне нужна? Для чего будет лежать эта вещица? Зачем мне ее домой уносить, – так говоря, рассердившись, на землю бросил.
Чашка, упавшая на землю, исчезла: то ли с земли поднялись, то ли с неба спустились – два (солдата)-шерига перед ним встали:
– Что нам делать прикажешь, что готовить, наш хан-пий, охотник Панюгеш?
«Вот какая чашка была!» –подумал про себя Панюгеш.
– О-о, мои хорошие (солдаты), донесите меня только до моего дома, больше от вас ничего не надо, – сказал.
- Че, как хочешь, дойдешь до дома, ляг отдохни пока.
Панюгеш, думая отдохнуть, только прилег – сам не заметил, как крепко заснул.
18 Сколько спал, не знает, проснувшись, открыв глаза, удивился. В своем доме оказался: на свою деревянную (кровать) повалившись, спал, оказывается.
«Это как же дошел? Не помню». Чашечка деревянная лежит у изголовья.
Утром встав, сходил на охоту. Зверей-птиц сколько нужно настрелять – настрелял, домой вернулся. Чашечку взял, на землю кинул: то ли с неба спустились – (солдаты) встали:
– Что делать, что готовить, наш хан-пий, охотник Панюгеш? Что прикажешь, то и будем готовы сделать.
– Если так, вместо моего старого одага с шестьюдесятью комнатами дворец о девяноста углах, шестьдесят раз вращающийся дворец постройте. Вокруг дворца пусть (сад) вырастет, в (саду) ягода со всего мира пусть растет, все птицы пусть поют. Великая айра пусть бежит. Люди из Кызыл кумака*, воды жаждущие, пусть напьются. С верхней земли самая красивая девушка пусть в моих руках окажется.* Не ханская дочь, не купеческая дочь, (а) настоящая работящая, все умеющая, все знающая девушка пусть будет!
– Че, хорошо, твоя мечта сбудется. А теперь ляг, усни. К утру все будет готово!
19 Панюгеш спокойно лег, уснул крепким сном. Всю длинную ночь проспал, утром проснулся: то ли он во сне, то ли на этой земле – не понял. Спит во дворце, имеющем девяносто углов, шестьдесят комнат шестьдесят раз вращающийся. Лежит он на пуховой постели, на красивой подушке, в его объятиях девушка. Вокруг дворца (сад) вырос. Всякие-всякие цветы, ягоды висят, всякие-всякие птицы поют, всякие-всякие животные, на все голоса шумят-бегают.
В одном месте широкая река течет. Прямо по желтому песку река течет. Люди, которые жили без воды, от души напились, оказывается. Людей, проживающих там, напоили, оказывается. В этот большой дворец придя, множество народа стало жить. Даже из других ханств придя, живут, оказывается. Все приходящие Панюгеша благодарят за то, что хорошо принимает, хорошо разговаривает.
20 С молодой женой, со множеством людей во дворце весело зажил. Обо всех горестях-печалях забыли. Все что нужно им – есть, если что захотят покушать – все есть.
Панюгеш – человек, который привык зверя-птицу добывать. Сколько ночей ни прошло – про охоту не забывает, даже скучно ему стало. Мяса лесных зверей и птиц захотел поесть, зверя-птицу добывать снова пошел. Охота пуще прежнего удается. Жена, чтобы он себя охотой не принижал, умоляла его –остановить не смогла.
Как-то собрался, на одну (неделю) зверя-птицу добывать ушел. Его молодая жена, одна оставшись, не сидит, за разную работу берется: то комнату до блеска начищает, то (сад) расчищает, то вещи подшивает.
21 Однажды, когда наступил вечер, в хорошую одежду одетый, разряженный человек во дворец вошел.
– Эзен, эзен, моя дорогая сноха, к вам в гости я пришел. Твоему мужу старшим братом буду. Меня к себе пригласи, меня не бойся.
– Пай, пай, с незнакомым человеком кто же разговаривает? Он круглым сиротой рос, говорил: «ни отца, ни матери нет», – так говорил. Родственников у него нет, ты что за человек будешь?
– О-о, он меня разве вспомнит, узнает – очень маленьким остался [когда я ушел]. Так же, как он, зверя-птицу добывая, я жил. Теперь разбогател, (хозяином) сделался. Че, любимую охоту, как твой муж, тоже не забываю. Я вам в подарок одну вещь принес, – так говоря, из правого кармана золотую чашку на (стол)* положил.
– Мине, смотри-ка, какое дело, какой ты брат, оказывается. [Мой муж вправду] сирота, если единственного брата забыл.
22 За руку, подойдя, схватила, за подмышку подхватила, за золотой (стол) посадив, стала лучшей едой-питьем угощать, самым крепким арагой поить.
– О, хороший, дорогой брат, зачем нам твоя золотая чашка? Обратно забери, в карман положи.
– Абог, моя дорогая сноха, поднесенный вам подарок, зачем назад заберу?
– Тогда что я могу тебе подарить? – сказала.
(Хозяин) огляделся вокруг, видит: деревянная чашечка (на шкафу) лежит.
– Так уж и хорош подарок! Вместо золотой чашки мне ту деревянную чашечку разве что дашь – и то хорошо будет, даже ей обрадовавшись, поеду. Я часто езжу по торговым делам, такая чашечка нужна, чтобы среди чужих людей пищу [из своей чашечки] есть, – сказал.
– Че, раз так, дорогой брат, не обижайся на плохой подарок. Если сам просишь – дам, – так говоря, деревянную чашку взяла и подала.
23 (Хозяин) взял в руки подарок, хорошо завернул, в правый карман положил.
– Че, будь здорова, хорошая сноха, мне возвращаться время подошло, дел делать много, долго я у вас загостился.
– Что ты, что ты, почему так заторопился? Вот-вот Панюк с охоты придет, с ним встретишься, поговорите, почему так заторопился?
– Нет, мне пора возвращаться, оставаться нельзя. Че, оставайтесь в здравии! – так говоря, вышел, затем сразу ушел.
24 Гость выйдя, ушел. С большой добычей муж Панюгеш пришел. Жена его встретила, обрадовалась, поздоровались. За (стол) вместе сели: из еды – лучшее ели, из араги – лучшее пили. Оголодавшие желудки наполнили, тревожные мысли развеяли. В это время жена говорит:
– Пай, пай мой Панюгеш, своего брата как это ты позабыл? Ты забыл или скрыл это от меня?
– Какой брат? Какой родственник, где он? Я не знаю, что за брат у меня есть.
– Че, твой брат у нас ведь в гостях был, только-только перед твоим приходом ушел. Торопился вернуться, даже тебя ждать не стал, оставляла – не смогла остановить. Сказал, что немного погодя снова зайдет с тобой повидаться.
– Посмотри, какую чашку он нам подарил!
25 Золотую чашку взяв, ему показала.
– Если бы не был родственником, кто бы такую чашку нам принес, кто бы подарил, думаешь? Твой родной брат мне дал, я же вместо этой ему ту грязную деревянную чашку – только и сказать что подарок! – взамен отдала. Он же и ей очень обрадовавшись, ушел.
– (Вот) беда! Теперь вся наша богатая жизнь вовсе пропала. Откуда у нас родственник будет? Это (вор), ворюга тебя одурачил, наше счастье унес. Теперь завтра же мы вдвоем голыми-босыми останемся. О горе, о горе, что теперь с нами будет? Как будем жить?
Из-за деревянной чашки сел заплакал он, жена, рядом сев, вместе с ним стала плакать.
– Последнюю ночь в мягкой постели, на пышной подушке поспим, завтра на голых досках будем валяться, – говорит.
Несчастный Панюгеш со своей женой в постель легли, уснули.
26 Утром проснулись – на голых досках лежат. Вместо дворца прежний одаг стоит. Дворца нет: то ли в небо дворец улетел, то ли в землю провалился. Кто это поймет, кто узнает?
Что делать? Из-за какого-то дворца разве умирать? Зверя-птицу добывать стал собираться, ружье, (сумку) повесил. Из косуль самых жирных выбирая, стреляет. Пушных зверей очень много поймав, вернулся. Здесь торговец его ждет. Добытый-взятый мех почти даром насильно забирает. Однажды снова в темный лес пошел. Опечаленный, с горькими мыслями охотится, свою деревянную чашку вспоминая, плача-рыдая ходит.
– О, если бы мою деревянную чашечку не украли, то добытый мною мех даром не отбирали бы! – сказал.
Так, рыдая, дальше шел-шел, совсем заблудился. Не зная куда идти, так дальше пошел. Заблудившись, ходил, ходил, совсем устал. Обратную дорогу потерял. День ходит, второй день бродит, третий день идет. Запас пищи закончился, без еды – проголодался, без воды – пить захотел.
27 На четвертый день видит: в самой глубине тайги покосившийся ветхий домик стоит. [Из трубы] синий дымок в синеву неба поднимается. Когда Панюгеш к домику стал подходить, навстречу ему собачка, залаяв, подбежала, лисенок, тявкая, подбежал, (кошка) мяукая, подбежала. Все, хвостом виляя, вплотную к нему подойдя, стали в домик зазывать.
Удивился Панкечек, в домик пошел: двери открыв, поздоровался, порог перешагнув, поклонился. Старые муж с женой жили, оказывается.
– Эзен, молодой человек! К нам сюда птица с крыльями не залетает, зверь с раздвоенными копытами не забегает*. Откуда пришедший, куда идущий человек? Вежливый молодой человек, какого имени-рода ты будешь?
– Откуда я пришел, от кого родился – совсем не знаю. Куда иду – сам не знаю. В этой (тайге), заблудившись, хожу. Если равный мне мужчина встретится – пусть братом будет. Если старые люди встретятся – им сыном буду. Имя мое Панкечек!
– Вот-вот, нам такой же человек нужен был. Мы люди состарившиеся, взращенного ребенка нет, рядом росшего родственника нет. Нашим ребенком, нашим любимым [сыном], будешь. Нам очень радостно будет!»
28 Старик со старухой нашего парня накормили, спать уложили.
Собачку, лисенка, (котенка) – без (пары) этих животных держали, оказывается. Став им сыном, мало ли, много ли прожил, Панкечек птицу-зверя добывать задумал сходить. Однажды стал проситься поохотиться. Старики, обрадовавшись, согласились. Отец-старик говорит:
– (Только) дитя, одного я тебя не отпущу, с собакой иди. Зверей выслеживать ты слишком молодой, в нашей тайге заблудиться недолго. Собачка же домой тебя приведет.
Панкечек ружье, (сумку) повесил, собачку взяв, пошел птиц-зверей добывать.
Из косуль, самых жирных выбирая, стрелять стал, Из птиц самых темных стал выбирать. Собачка птиц-зверей разыскивать помогает. Поэтому Панкечек со своей собачкой, повсюду бережно обращаясь, ходит.
29 Когда день стал к концу подходить, зверей-птиц сколько можно было бы унести, настреляв, домой пошел. Полпути пройдя, нашел высокий кедр, стал на него взбираться. До макушки кедра дошел. Стал все кругом осматривать, вглядываться. В одну сторону посмотрев, заплакал-зарыдал. Посидев-поплакав, спустился с кедра, оттуда дальше пошел.
Шел-шел, краснея, вечер наступил, дошел до дома. Старик со старухой навстречу ему вышли, сына увидев, обрадовались, стали обнимать. Старик позвал к себе собачку, спрашивает:
– Эзе, моя собачка, расскажи, что за человек наш Панкечек? Как вы с ним – спокойно ли, ругаясь, ли ходили?
По-собачьи залаял, по-человечески заговорила собачка:
– Очень спокойно мы с ним, друзьями став, ходили. Меня не бил, не пинал, ко мне очень бережно относился. (Только) одного не понял: когда, поохотившись, назад возвращались, прошли половину пути, он на высокий кедр влез, землю вокруг осмотрев, сильно заплакал-зарыдал. Почему плакал-рыдал, почему печалился – этого я не смог понять.
30 «Что случилось с ним? Почему он плакал? Если даже так, то хотя бы и скрывал от нас, мы все равно узнаем как-нибудь,» – так подумав, войдя в дом, у сына спрашивает:
– Эзе, мой сын, скажи, не скрывая, почему ты слезы проливаешь? Почему с опухшими глазами пришел? Разве мы тебе что плохое сделали? Удачно сходив, [на охоту], почему плачешь, почему грустишь?
– Лучше вас кто мне еще нужен? Когда возвращался, глазами на сучья наткнулся, поэтому они, наверное, и опухли. Вы мне, сироте, как отец и мать: что вспоминая, из-за чего я должен рыдать? – сказал.
31 Мало ли, много ли времени прошло – Панюгеш снова задумал сходить на охоту, стал у матери-отца отпрашиваться. Они сказали:
– Теперь, дитя, ты возьми с собой лисенка. Он поможет тебе охотиться и домой тебя приведет.
Панюгеш перечить не стал. Взяв с собой лисенка, к подножью великой тайги отправился. Из косуль самых жирных выбирая, стал стрелять. Из птиц самых темных* выбирая, стал убивать. До захода солнца в сторону дома отправился. Лучших из зверей, сколько мог унести, на себя навьючил.
Далеко ли шел, близко ли шел, когда половину пути прошел, опять на высокий кедр взобрался. Поднимался, поднимался, на самую макушку высокого кедра влез. Землю вокруг осмотрев, в одну сторону глядя, стал еще сильнее рыдать. Долго так сидел, досыта нарыдавшись, слез.
32 С другом лисенком оттуда дальше пошли. Когда краснея, вечер наступал, до дома дошли. Отец с матерью навстречу ему выбежали, обрадовались. Старик заметил заплаканные, покрасневшие от слез глаза. Уставший Панкечек, поев, уснул. В глубокий сон вошел. Старичок лисенка позвав, расспрашивать стал:
– Скажи, мой лисенок, как сходили, твой хозяин бил, пинал ли тебя? Ничего-ничего не скрывая, расскажи.
Лисенок по-звериному затявкал, по-человечески заговорил:
–Что сказать, лучше его какой еще хозяин будет? Меня не бил, не пинал, со мной целый день вместе ходил. Только когда возвращались домой, на середине пути он влез на макушку высокого кедра, осмотревшись вокруг, горько зарыдал. Почему так сильно рыдал-плакал – этого я не знаю, – сказал.
– Что это с ним? Почему он плачет? Об этом все равно узнаю, узнав, в его горький день помогу! – сказал.
33 Мало ли жил, много ли жил – снова зверя-птицу добыть сходить Панкечек стал отпрашиваться. Отец с матерью пытаются уговорить его на охоту не ходить. Как же Панкечеку согласиться? Слушать [советов] не любит, дома сидеть не хочет – ружье, (сумку) взял.
– Теперь, мой сынок, возьми с собой котенка. Он тебе поможет в охоте, тебя не оставит, домой приведет.
Хоть и не хотел брать, пойти поперек не пошел, взяв, отправился. Так же удачно охота идет: из зверей лучших выбирая, убивает, тучных выбирая, стреляет. Сколько было нужно, зверей наловил, [на себя] взвалил, назад развернувшись, стал возвращаться. Когда возвращался, к этому же кедру опять подошел. Добытое-пойманное на землю кладет, карабкаясь, [на кедр] взбирается, за ним котик тоже карабкаясь, взобрался. Когда на макушку кедра взобрался, котенок еще выше влез. Куда посмотрит Панкечек – туда же котенок смотрит.
34 Далеко отсюда, где небо с землей сходятся, красиво построенный дворец, светясь, стоит: как солнце сияет, как месяц, сверкает. Это увидевший Панюгеш слезами залился, пуще прежнего зарыдал. «В чем дело, почему глаз не сводит с того дворца?» – [котик думает].
[Панюгеш] горько рыдает. Досыта нарыдавшись, с кедра слез, стал дальше двигаться. С наступлением красного вечера до дома дошли.
Старик со старухой опять навстречу выбежали, с радостью встречают его. Снова отец заметил его опухшие глаза, у котенка спросил. Котик стал рассказывать:
– Далеко виднеясь, там, где небо с землей сходятся, за большой широкой рекой красивый дворец, светясь, стоит. Подобно солнцу сияет, подобно месяцу сверкает. Как это увидел так слезами и залился, горько заплакал,– кошачьим языком, человеческим языком рассказал. Услышав это, старик говорит:
– (Вот) в чем дело! Этот дворец зачем-то ему понадобился? Об этом узнаю-ка!
35 Мало ли, много ли времени прожили, спросил у Панкечека:
– Что это за дворец ты видел с макушки кедра? Почему на него глядя, плача-рыдая слезы из глаз проливал?
Панкечек долго сопротивлялся – прохода ему не дают!* Стал он этим старикам рассказывать. От конца до самого главного: что было, как случилось – рассказал.
– О дитя, дитя, почему такие пустяковые мысли при себе держал, почему от нас скрывал? Если бы раньше сказал, (давно) бы деревянная чашечка была в твоих руках. Пока мои священные животные* живы: собачка, лисенок, котенок – все они сделают для тебя. Теперь ты их с собой бери, быстрее иди за своей чашечкой.
Панкечек припасы захватив, собачку, лисенка и котика взяв, со стариками распрощался-раскланялся – в сторону дворца вчетвером отправились. Котик первым пошел, лисенок за ним, собачка самой последней, Панкечек за ними. Пошли.
36 Далеко ли шли, близко ли шли – глухую тайгу прошли, в чистую степь вышли. Мало ли-много ли шли – к берегу широкой реки подошли. На другом берегу широкой реки стоит дворец, красуясь, стоит. На этом берегу широкой реки седой старик неводом рыбу ловит. Панкечек к старику-рыбаку подошел, поздоровался:
– Эзен, эзен старик, как тебе рыба, попадается ли?
– О, хорошо попадается, сынок! Если хочешь присоединиться ко мне, присоединяйся. Почему бы нам не объединиться?
Когда Панкечек, присоединившись, стал помогать – рыба вовсю стала стекаться. Вовсю рыба сама в невод входит. Рыбу из невода вытаскивать не успевают! Мигом с гору навалили – класть некуда. И продать хватит, и поесть хватит.
37 Это увидев, старик обрадовался, сел отдохнуть. Панкечек же взял ружье, поохотиться пошел. Гусей-уток пострелять надумал. Недалеко отошел, остановился. Со своими священными животными советоваться стал: как быть им дальше, как незаметно для старика-рыбака большую реку переплыть. Как незаметно к дворцу подойти, как войти во дворец, деревянную чашечку в свои руки забрать.
Котенок говорит:
– (Пусть) мои братцы, собачка с лисенком, переправят меня на ту сторону реки. Я придумаю, как деревянную чашку к рукам прибрать.
– Переправим, котик-братец! – говорят собачка с лисенком.
Незаметно для старика-рыбака посадив братца-котика себе на спины, собачка и лисенок со светлыми мыслями* вплавь стали перебираться. Панкечек, [настреляв] уток и гусей, снова стал рыбачить.
38 Тем временем три братца-животные широкую реку переплыли, поднялись. К утесу пошли, на утесе собравшись, к красивому дворцу вместе пришли. Потом видят: железным (заплотом) он огорожен. Сверху птице пролета нет, снизу червяку прохода нет.
Собачка с лисенком под железным (заплотом) лаз прорыли: такой, что только котик может пролезть. Котенок же через этот лаз к дверям помчался. Дворец увидев, задумался. Затем видит: один кот мяукая, как он, на него похожий, здесь ходит. Крадучись [наш] подбежал, кота схватил – через лаз в который сам пролез, наружу выкинул. Братцы караулили, оказывается: схватили [кота], к реке принесли, туда бросили.
39 Наш же котик туда-сюда бегает-прыгает, люди его гладят.
Муж с женой за золотым столом сидят, объедаются. Девушкой, которая за ними ходит, помыкают. Попив-поев, на золотую кровать легли, уснули глубоким сном. Наш котик через все шестьдесят комнат дворца, резвясь, пробегает, нигде деревянной чашечки не находит. Затем из печи золу вытащил, выгреб, как стал пыль ворошить – пыль (столбом) стоит!* Все внутри дома туманом заволокло.
Муж с женой, этого не чувствуя, глубоким сном спят. Всхрапывая, пыль в себя втягивают. Затем от зольной пыли стали задыхаться, проснулись:
– Это что случилось? Горим ведь! – кричат муж с женой. Жену, растолкал, она вскочила:
– Наши прислужники, горим, спасите! Скорей, скорей сюда идите, двери открывайте, нас отсюда выносите! – так, кричат.
Откуда, откуда прислуга набежала. Кто за ноги, кто за головы – схватили мужа с женой, вынесли их на улицу.
40 Тем временем наш котик поднял подушку, видит: деревянная чашечка там лежит. Зубами ее схватив, побежал. Люди туда-сюда бегают – никто котенка не заметил. К железному (заплоту) прибежал, через лаз пролез, из (ограды) вышел – ни один человек этого не увидел.
Два братца ждали его, оказывается. Все вместе к широкой реке побежали. Собачка и лисенок с чашечки глаз не сводят, завидовать стали. «Котик принесет чашечку – хозяин его очень хвалить будет, мы же в стороне останемся!» – так думают.
41 Когда подошли к реке, лисенок, говоря:
– Отдай мне чашечку, котик! – так сказал.
- Нет, не отдам. Ты хитрый, лисенок: «Я чашечку достал!» – хозяину так скажешь.
Собачка сказала:
– Чашечку мне отдай!
– Нет, тоже не отдам, ты, собачка, сильная: «Чашечку я достал – не котик нашел!» – так скажешь.
– Если так, мы тебя не будем переправлять, плыви сам!
Тут котик лапками за собачку [ухватился], держится, чашку зубами держит. Собачка с лисенком, глаз не отрывая, на чашку смотрят. Плыли-плыли – до середины реки доплыли. Лисенок, позавидовав, не смог удержаться. «Ам, ам!» – у котика стал отбирать чашечку. Котик испугался: «Лисенок его съесть хочет, в воде утопить хочет!» – так думает. Чашечку в воду уронил. Лисенок хотел схватить – не успел: чашечка на дно реки упала.
42 Заплакал котенок, все заплакали: «Что теперь скажут?» Вот поплакав, друзья переплыли. Панкечек же у берега поджидает, друзей берет на руки, в сторону отойдя, расспрашивает. Лисенок и собачка головы вниз опустив стоят. Котик стал жаловаться:
– О, мой добрый (хозяин), я чашку из дворца взял, вынес, (а) эти братцы хотели ее у меня отобрать. На той стороне хотели меня оставить. Я с чашечкой на братцев насилу сев, переплавлялся. Посреди реки лисенок мою чашку хотел отобрать (и) чашку в воду уронил, поэтому я не (виноват)! Лисенок, братец-хитрец, (виноват).
– Хорошо, хорошо, мой котик! Все вы (молодцы)! Чашку найдем! Если из дворца чашечку вынесли, то со дна реки тоже достанем!
Вначале котика погладил-поласкал, потом лисенка с собачкой.
– Теперь, мои верные друзья, отдохните, поиграйте, поешьте!
Друзья, это услышав, обрадовались стали бегать-играть, рыбы поели.
43 Панкечек, подойдя к старику-рыбаку, говорит:
– Давай попробуем невод закинуть с этого берега на другой. Мои друзья сходили-присмотрели рыбные места. Только что приплыв, сказали, что в той стороне реки много разной рыбы плавает. Попробуем-ка эту рыбу поймать.
Долго старик не соглашался, наконец, согласился. Сели на лодку, поплыли, невод за собой потянули. Тянули, тянули – поперек широкой реки протянули. Назад поворачивая тянуть стали – невод из воды не могут вытащить, очень долго мучились. Пена от рыб будто в кипящем котле. Панкечек позвал друзей. Они прибежали, схватили невод, стали вытаскивать – из воды вытащили.
44 Рыбы с копны навалили! Деревянная чашка сюда же попала, вместе с рыбами. Панюгеш старику сказал:
– Эзе, старик, всю эту рыбу ты бери, я только деревянную чашку возьму. Мне, охотнику, когда на охоту пойду, очень пригодится! – старик столько рыбы не видел, оказывается, во все глаза на рыбу смотрит:
– Бери, бери, дитя, чашку, охотнику пригодится! Мне, старику, столько рыбы – хорошо!
Распрощавшись с рыбаком-стариком, домой пошел. [Панкечек] своих друзей собрав, к старику со старухой пошли. Когда домой пришли, старик со старухой своих животных ласкают, гладят, мордочки гладя, расспрашивают.
Панкечек с самого начала все, как было, рассказал старикам. Старик со старухой радуются удали своих животных: мордочки им целуют, гладят.
45 Когда наступил красный вечер, когда солнце стало садиться, Панкечек деревянную чашечку о землю бросил – тут же два молодых (солдата) перед ним встали. Как вкопанные, встали:
– Что надумав, сделать-сотворить велишь, наш хан-пий? – говорят. Панкечек такие речи стал говорить:
– Пусть прежний прекрасный дворец в нашей земле окажется. Пусть моя жена-подруга в моих объятиях окажется. Обманувший-одурачивший злой человек пусть голым-нищим остается жить. Пусть попрошайкой став, ходит. Пусть ни под землей-ни над землей, ни мертвым-ни живым ходит! – сказал.
– Утро-вечер быстро проходят, ложитесь-спите. Утром встанешь – все, о чем думал, будет готово, – сказали два молодых воина. Вечером поев, легли-уснули. Великую ночь великим сном проспали.
46 Утром проснувшись, встали. Когда глаза открыли, смотрят: красивый дворец на их землю вернувшись, встал. Молодая жена в его объятиях лежит. На золотой кровати, подушку из гусиных перьев под голову подложив, на мягких перинах лежат. Старик со старухой тоже на золотой кровати, в пышной постели, на подушке из гусиных перьев лежат.
На (столе) полно питья-еды наставлено, всякие (сорта) араги стоят, Вокруг дворца прекрасный (сад) стоит. Там всякие-всякие птицы щебечут, туда-сюда звери бегают, каждый на своем языке общаясь, говорит. Наши животные с ними веселятся-бегают.
На той стороне голубое море раскинулось, плескаясь, течет. Всякие-всякие рыбы всюду плещутся. За (стол) сели: из питья-еды лучшее, из араги– крепкое стали пить-есть. Грустные мысли, развеяли.
47 Панкечек на улицу вышел, деревянную чашечку на землю бросил – два терига перед ним встали:
«Наш хан, наш пий, что сделать велишь, что сотворить прикажешь?» – сказали.
– О, мои могучие строители, добрые шериги, мне на мой век много богатства, много скота дали. Лучше этого мне больше ничего не нужно, теперь идите по земле, смотрите. Тем кто бедно живет – помогайте, зло же на земле уничтожайте.
– Все сделаем, все будет исполнено, добрый наш хан. К завтрашнему дню зла на земле не будет, (нужда) сгинет-исчезнет. Нуждающихся людей не будет! – так сказав, как стояли – исчезли.
Панкечек с женой, со стариками-родителями, молодой женой, богатея стали жить-поживать. Панкечек зверя-птицу добывать ходит, всегда много пушных зверей добыв, возвращается. Молодая жена без дела не сидит, [то] дома прибирает, то еду расторопно готовит: на все дела руки ее годны.
Два шерига-(солдата) на земле зло уничтожают, бедных обогащают, тех, кто людей притесняет, разоряют.
